После июльского разгрома стабильной криптовалюты Libra от Facebook и августовского саммита G7 лидеры ведущих западных стран объявили любые глобальные негосударственные стабильные криптовалюты угрозой мировой стабильности. А в октябре Китай и Евросоюз активизировали работы над аналогичными госпроектами — цифровых евро и юаня. В качестве одной из целей разработок европейцы назвали необходимость конкуренции с негосударственными стабильными монетами. Впрочем, у наблюдателей вскоре возник вопрос: не получим ли мы в итоге борьбу между самими госблокчейнами? Вероятна ли она и чем грозит миру?
Аббревиатуры, используемые в статье
- КВ — любые криптовалюты
- ВКВ — волатильные КВ (биткоин, эфир, лайткоин и большинство других)
- СКВ — стабильные КВ, стейблкоины (Tether, Dai, цифровые евро и юань)
- ГСКВ — государственные СКВ (цифровой евро, цифровой юань)
- ЧСКВ — частные СКВ, выпускаемые корпорациями (Tether, Libra)
- РСКВ — распределенные СКВ с высокой степенью децентрализации (Dai)
Стабильные валюты: Распределенные, частные и государственные
В работе «Частные деньги» экономист Фридрих Хайек писал, что оптимальная валюта для человечества могла бы появиться при свободной конкуренции множества денежных систем.
Когда в 2009?2013 годах в мире появились первые криптовалюты (КВ), это казалось триумфом идей Хайека. КВ сразу вступили в конкуренцию как между собой, так и отчасти с национальными валютами. Но помимо таких преимуществ, как свободное трансграничное перемещение и независимость от государств, был у них был и серьезный недостаток — высокая волатильность, затрудняющая платежи. Ниже классические волатильные КВ мы будем обозначать как ВКВ.
В 2014?2017 годах на рынке появился новый вид КВ — стабильные КВ (СКВ, стейблкоины). Большинство СКВ привязаны к курсу доллара, хотя отдельные ориентируются на курсы евро и золота. Самая популярная сегодня СКВ — Tether (USDT) — выпускается частной компанией. Мы будем обозначать такие проекты ЧСКВ. Другие СКВ, такие как Dai (DAI), не имеют централизованного руководящего и эмиссионного органа. Они управляются распределенными организациями, и мы будем обозначать их РСКВ. Хотя традиционные активы тоже не являются строго стабильными, волатильность СКВ на порядки ниже, чем у ВКВ..
С 2017 году популярность стала набирать концепция СКВ совершенно новой формы: не распределенная и не частная, а государственная (ГСКВ). Потенциально ГСКВ может обеспечить пользователям удобство как у КВ, стабильность курса как у фиата, а также колоссальную надежность вплоть до возвратов гражданам ошибочных платежей. Основными минусами ГСКВ считаются потенциально неограниченный контроль государства за всеми платежами граждан, а также неограниченные возможности для произвольной эмиссии валюты
Сначала между проектами ЧСКВ, РСКВ и ГСКВ не было конфликта. Некоторые страны легализовали криптовалюты, а на рынке появились «играющие по правилам» негосударственные СКВ типа Tcryptofans.rue USD (TUSD), USD Coin (USDC) и Stasis Euro (EURS). Но все перевернул 2019 год, когда Facebook представила свой проект ЧСКВ Libra. Теоретически, у Libra были возможности для молниеносного «захвата мира» через многомиллиардную армию пользователей FB.
Это серьезно напугало политиков. Проект Libra не только получил от американских властей красный свет, но и поменял отношение истеблишмента к СКВ как таковым. В отличие от ВКВ, РСКВ и особенно ЧСКВ были объявлены угрозой мировой стабильности. Параллельно активизировалась работа над ГСКВ как правительственным противовесом прочим СКВ. В октябре 2019 года китайское руководство, немецкие банкиры и политики ЕС почти одновременно заявили об активных работах над цифровым евро и цифровым юанем.
Возможное соперничество государственных стейблкоинов
При всех опасениях относительной самой концепции ГСКВ, их использование для конкурентной борьбы с ЧСКВ выглядит гораздо разумнее, чем чисто силовые полицейские методы. Чем совершеннее окажутся ГСКВ, тем спокойнее будут политики и тем меньше у них будет нужды принимать новые запреты. А успех ЧСКВ как платежных средств весьма вероятен. Государства имеют огромный ресурс для реализации таких проектов. ЧСКВ можно сделать весьма совершенными как техническим, так политико-психологически: Надо лишь последовательно и непредвзято брать на вооружение все преимущества, которые граждане видят в негосударственных СКВ. Как заявил в ноябре представительно Народного банка Китая, цифровой юань обеспечит даже определенную степень анонимности, которая критически важна для принятия актива криптосообществом.
Впрочем, главная интрига сегодня — это не методы борьбы ГСКВ против ЧСКВ, и даже не анонимность цифрового юаня. Более серьезный вопрос состоит в том, как смогут уживаться в современном мире несколько крупных ГСКВ. Не исключено, что они станут невиданным новым средствам для торговых войн, а также расширения сфер влияния мировых держав.
Предположим, что страна AA внедряет свою крепкую валюту А в страну BB с кризисной валютой B. Граждане предпочитают пользоваться надежной валютой A, и страна BB лишается национальной валюты в пользу иностранной. Имея колоссальные возможности по эмиссии и контролю денег, обладатель ГСКВ вполне может использовать этот новый инструмент для ведения экспансивной внешней политики.
Попытаемся оценить, какие изменения грозят миру с появлением потенциально конфликтующих ГСКВ. Мы отдельно рассмотрим рыночный сценарий, когда валюты свободно движутся между странами, и сценарий прогибиционистский, когда государства избегают конкуренции своих валют.
Сценарий 1: Свободная конкуренция ГСКВ
Чтобы этот сценарий реализовался, политикам можно почти ничего не делать, главное — не мешать. ГСКВ, как и любая КВ, может свободно миновать госграницы. Если валюта А страны AА имеет часть кошельков в стране BB, то ее трансграничный платеж из АА в BB будет выглядеть обычным переводом с кошелька на кошелек.
Без серьезных ограничений на международную торговлю ГСКВ, вероятно, будут свободно торговаться на биржах наряду с другими КВ. Это позволит любому в реальном времени мониторить популярность этих активов.
Однако итоговый результат конкуренции ГСКВ порадует далеко не всех. Если валюта A страны АА имеет преимущества перед валютой B страны BB (например, более стабильна или меньше контролируется государством), то в условиях свободного рынка валюта B будет терять курс и вытесняться из обращения — подобно тому, как в России 1990-х обесценивающийся рубль в значительной степени заменялся долларом. Страна BB будет вынуждена либо отказаться от валюты B в пользу валюты A, либо усовершенствовать валюту B, повысив ее привлекательность и смягчив конкуренцию с А.
Но со временем конкуренция валют, по-видимому, все равно приведет к их объединению — либо через поглощение слабых валют сильными, либо через конвергенцию множества валют, каждая из которых будут совершенствоваться в угоду запросам пользователей. Постепенно все ГСКВ могут стать почти одинаково оптимальными по своим пользовательским качествам, после чего деление на национальные валюты практически обессмыслится. Исчерпав возможности для валютной конкуренции, ведущие государства предпочтут объединить финансовые системы и ценный опыт, накопленный за время становления ГСКВ.
Сценарий 2: Сохранение финансовой независимости стран
Как ни смешно, конкуренция ГСКВ теоретически может найти идеальную валюту Хайека даже быстрее, чем предложенная им конкуренция частных проектов. Впрочем, если конкурентный отбор лучших валют произойдет слишком быстро, это может привести к драматическим последствиям. Идея единого всепланетного государства или просто единой мировой валюты была и остается спорной. Все это грозит чрезмерной и необоснованной унификацией жизни людей. Стоит вспомнить, что даже переход на евро стал для многих европейцев неприятным событием, хотя имущественное и культурное неравенство среди них куда ниже, чем в среднем по Земле.
Возможно, для сохранения финансового суверенитета государства все-таки постараются ограничить трансграничное перемещение ГСКВ и их использование за рубежом. Впрочем, для ГСКВ такое ограничение может оказаться куда сложнее, чем для фиата. ГСКВ имеет уникальное свойство, которое серьезно отличает его и от фиата, и от большинства других КВ.
- Негосударственная КВ может легко пересекать границы, так как информация о географическом положении кошельков конфиденциальна. Заблокировать платеж в любую из сторон практически невозможно.
- Государственный фиат, напротив, может полноценно контролироваться как при ввозе, так и при вывозе из страны. И это касается не только внутренних, но и иностранных денег.
- Государственная КВ технически допускает запрет на собственный вывод из страны (например, отслеживая географическое положение всех кошельков), но не может противостоять притоку в страну иностранной валюты
Приведем пример. Если страна AA имеет суверенный контроль лишь за своей валютой A, то она контролирует работу лишь своих кошельков (идентифицируя пользователей, отслеживая перемещение компьютеров с кошельками и т. д.). Но наличие в стране кошельков с иностранной валютой B может оставаться для руководства AA незаметным.
Получается, что ограничить международный переток ГСКВ можно лишь по обоюдному согласию стран, которые откажутся от присутствия своих валют за рубежом и договорятся о взаимной передаче данных нарушителей. Однако реален ли такой договор, и будет ли он полезен?
Если валюты A и B одинаково удовлетворяют граждан, то нет особого смысла бояться их конкуренции. Если же валюта A явно привлекательнее валюты B, то ее эмитенту (стране АА) такой «договор о ненападении» будет невыгоден, лишая ее шанса экономически подчинить BB. Кроме того, любые подобные запреты сыграют против репутации национального блокчейна.
Итак, мир, где ГСКВ тщательно избегают конкуренции друг с другом, представляется крайне неустойчивым. Даже если часть стран введет ограничения на перетоки капиталов, эти ограничения едва ли будут одинаковы для всех стран. Рано или поздно страны с близким уровнем жизни начнут объединяться в группы с едиными валютами. Со временем на Земле останется лишь несколько крупных групп с весьма качественными ГСКВ, конкуренция между которыми будет все более бессмысленной. Таким образом, финал описанного «прогибиционистского» сценария мало отличается от финала сценария «рыночного». Постепенная конвергенция валют к единому оптимуму неизбежна.
Так угрожает ли миру цифровой юань?
Итак, несмотря на мирные декларация политиков, агрессивное применение ГСКВ как друг против друга, так и против стран с традиционными системами вполне вероятно. Когда 6 декабря глава Минфина США Мнучин и глава ФРС Пауэлл сказали, что не боятся китайской угрозы и не хотят создавать цифровой доллар, это было скорее пиар-ходом, чем взвешенной оценкой ситуации.
Цифровой юань с аудиторией в 1,5 млрд человек вряд ли воздержится от международной экспансии. Поначалу она вовсе не обязательно будет направлена на США или ЕС. Зато вполне реально поглощение цифровым юанем более мелких государств со слабыми нацвалютами. Например, в Юго-восточной Азии, Африки, Южной Америки. «Китайские товарищи» даже могут завоевать себе славу «спасителей» народов от их нерадивых ЦБ. Конечно, такая чисто валютная экспансия тоже имеет свои сложности: включение проблемного региона в свою валютную зону ложится бременем на более богатые регионы. Тем не менее в обозримом будущем клиентская база цифрового юаня из 1,5 млрд человек вполне может превратиться в 2 или 2,5 млрд.
В отличие от юаня, цифровой евро вряд ли будет активно использоваться для экспансии. За прошедшие годы европейцы убедились как в плюсах, так и в минусах единой валюты. Едва ли они горят желанием расширить еврозону на более бедные государства. Впрочем, нельзя исключить ее расширения на некоторые не-европейские страны с похожим экономическим уровнем.
Что касается американской ситуации, то она сильно отличается как от европейской, так и от китайской. С одной стороны, США напоминает Китай своей готовностью распространять влияние подчас в ущерб краткосрочному благополучию. Но с другой стороны, доллар и так является мировой валютой номер один. Его власть выходит далеко за пределы США и в той или иной степени присутствует почти во всем мире.
Хотя поначалу цифровой юань вряд ли будет использоваться против США, долгосрочно эти страны обречены на соперничество.
На первый взгляд, даже обычный фиатный доллар отлично защищен от конкуренции, особенно в традиционно проамериканских регионах. Граждане стран, привыкших к доллару, вряд ли захотят его менять на странный коин от «замечательного парня Си», как назвал его Трамп. Но на самом деле у Китая есть технические возможности, чтобы сделать цифровой юань практически безупречным. В КНР есть бесчисленные вычислительные ресурсы, которые сегодня используются для майнинга ВКВ, но при случае могут помочь и ГСКВ. Например, обеспечить госблокчейну невиданную стабильность курса не через привязку к другим активам, а через интеллектуальный мониторинг мировых событий и самообучение системы оптимальным ответным реакциям, которые сохранят курс постоянным.
Если вдобавок ко всему этому подтвердятся и слова Народного банка Китая о частичной анонимности цифрового юаня, то уже в момент запуска он может привлечь десятки миллионов поклонников по всему миру.
