Интервью с CEO Hacken Дмитрием Будориным

Содержание статьи:

• Интервью
• Дима Будорин (CEO Hacken) — о Кибербезопасности, Фондах-козлах и Официальной зарплате

Сегодня у нас в гостях Дима Будорин — глава ведущей компании в сфере кибер безопасности в экосистему которого входят:

• Аудиты smart-контрактов, penetration-тесты и консультации от Hacken
• Bug-bounty платформа для поиска дыр в безопасности — Hacken Proof
• Приложение для личной кибербезопасности, образования, а также взаимодействия с экосистемой Hacken — Hacken AI
• Рейтинг безопасности криптобирж и провайдер security-рейтинга Goingecko — CER.live
• Hacken Foundation, который объединяет всю экосистему и запускает новые проекты в сфере кибербезопасности.

Интервью

Incrypted: Как ты из Делойт и Укроборонпрома попал в крипту, расскажи свою историю?

Дима: Я был на лекции «MIM», украинский MBA. Одна из подружек мне сказала, что мне срочно нужно пообщаться с её мужем, потому что я занимаюсь «какой-то херней в Укроборонпром». Что у меня такой склад ума, что может крипта вполне может мне подойти.

I: А чем ты занимался в Укроборонпроме?

Д: Я создавал киберцентр. Мы создавали стартап внутри Укроборонпрома, который занимался разными услугами в сфере кибербезопасности.

I: Звучит как кибернесовместимость. Это ты сейчас про сайбергард?

Д: Да, то есть это логическое развитие оборонного концерна. В случае Укроборонпрома – это концерт какой-то. То есть там атакующие, защитные сервисы и продукты. Это все по идее должно строить государство, но у нас ничего такого нет. Поэтому мы развивались, у нас была команда из семи человек. Но развивались мы не с той скоростью.

I: Вы прям работали, или это аутсорс был внутри организации?

Д: Я работал в спецэкспортёре Укринмаш, и там мы создали департамент «Кібербезпека».

I: Поскольку есть Хакен, там это не прижилось, там это не нужно было?

Д: У меня была хорошая должность в Укрнмаш – замдиректор в Спецэкспортёре – это довольно жирно. Когда я понял, какая может быть история в крипте, мне нужно было просто все бросить. Я уволился и всю команду, которая была там, забрал.

I: А что тебя в крипте сразило так, что ты решил изменить свою жизнь? Или просто убедительный был человек, который с тобой общался?

Д: Нет, он не был убедительный, хотя на самом деле он передо мной пообщался за два месяца до этого с Кахановским Сашей, и такая же история. Саша сделал Демаркет и сделал Дримтим. Я просто не знал об этом мире, хоть я и жил на Кипре в 2013, когда только ленивый не говорил про биткоин, но свежа была память МММ, и тогда я как-то не углубился. Потом, когда я пришел домой и начал читать про эфиры Виталика и все остальное, я ночи не спал – только читал и, конечно, влюбился в это все.

I: А ты как технарь больше? То есть тебе интересно технологическая составляющая?

Д: Нет, мне очень интересен вопрос денег. Я всегда очень много читал, смотрел, изучал, откуда взялись деньги, почему какие-то появляются, а какие-то исчезали. Что такое инфляция, что такое международная торговля – это все вещи, о которых мы на самом деле не задумываемся, но кто-то же это делает руками и кто-то же всем этим управляет.

I: И на этом зарабатывают деньги, да?

Д: Они даже не зарабатывают деньги, они владеют деньгами, создают деньги. Мне всегда было интересно понять, кто эти люди и что они вообще делают, какими принципами они движут. Потому что очевидно, что, например, сейчас мы находимся в неопределенной стадии.

I: Мы ты имеешь ввиду –Украина?

Д: Нет, мир. Печатается огромного количество денег, люди начинают говорить о базовом, условном доходе, люди становятся богаче, а по факту народ становится ленивее. Желание работать у людей становится меньше и меньше.

Возможно, все эти инструменты сдерживания, экономического развития и были придуманы для того, чтобы народ не расслаблялся, и были эти резервы голодных людей, которые двигали экономику вперед. Сейчас я думаю, что Украина, Восточная Европа, те же румыны –  они все как раз поколение голодных людей, которые очень много экономических процессов в мире драйвят. У меня нет сомнения в том, что наше поколение украинцев будет очень успешным.

I: То есть какое-то время Китай драйвит, а сейчас больше восточная?

Д: Да. Сейчас, например, в их регионе малазийцы, Киргизия, Индонезия, Куангека. Мы с ними часто говорим, что у малазийцев, украинцев похожий менталитет. На самом деле, так и есть.

I: Недавно читали вдохновляющую историю, когда они с ребятами без денег собрались и сделали очень крутой продукт, которым сейчас все пользуются. С учетом того, сколько вы всего строите, сколько вообще человек в команде, где они территориально находятся и что они делают?

Д: Здесь в CreativeStates в основном это биздев, маркетинг, админ и силэвл. Разрабы и аудиторы сидят не здесь.

I: Но тоже в Украине?

Д: Да, тоже в Украине. Всего нас где-то 38-40, здесь сидит в районе пятнадцати.

I: Ты еще говорил, что у вас маркетинг в Голландии, так он там еще?

Д: Да, там примерно человек восемь.

I: Для меня было интересно, почему в Голландии? Ты говорил, что там прям крипта максимально развита или это маркетинг развит?

Д: Нет, просто они, зная правила игры в школе, проходят «тюльпоманию»: как вся история взлетала, почему взлетала.

I: То есть мышление другое?

Д: Да, другое мышление, они все очень открыты к токенам.  На самом деле, если ты откроешь «тюльпоманию», книжечку, они называли «Луковицы – токены», и когда я это прочитал, я офигел. Классная книга, кстати, рекомендую. Они сами меня нашли, они сами постучались, потому что VeCahin очень популярен в Голландии. И мы начали работать. 

I: У вас есть много направлений, проектов… Давай попробуем для наших подписчиков немного систематизировать и рассказать, чем вы занимаетесь и как это все взаимосвязано между собой. Это же какая-то экосистема?

Д: Мы занимается кибербезопасностью. У нас есть долгосрочная цель плана, есть операционный бизнес, который помогает нам развивать и растить команду и воплощать те долгосрочные планы, которые мы задумали. Если говорить про операционный бизнес, то это аудиты безопасности. Мы лидеры номер один на рынке безопасности криптобирж. Мы работали уже практически со всеми криптобиржами. Мы один из топа игроков на рынке безопасности, дефай, аудит смарт контракта. Это позволяет нам собирать неплохую подушку, которую мы реинвестируем в новые продукты.

I: То есть это revenue основное?

Д: Да, это наш основной revenue. Основные наши продукты это B2C сегмент и B2B2C сегмент.

Расскажу про B2C. Мы верим в то, что наша модель токена может посоревноваться моделью Subscription. Сейчас есть где-то десять направлений. B2C апок в кибербезе, которые каким-то образом защищают человека от каких-то киберугроз, улучшают его безопасность. Скажем VPN, парольные менеджер, антифишинг, хранение какой-то кредитной информации. 

И если в тотале посмотреть, то в месяц человек, который подписался на все эти апки, платит 60-70 долларов. Наша идея в том, что мы сможем создать в каждой этой нише апку конкурентам, но эти апки будут бесплатны для пользователя при условии, что они будут стейкерами, first level member-ами и держать в них Hacken токены. Мы верим в то, что мы можем задистраптить таким образом рынок индивидуальной кибербезопасности.

I: Вы можете это делать, потому что у вас есть токены? У этих всех ребят нет токена, и они пока не понимают, как это сделать, наверное? Или это еще один голубой океан? Насколько я понимаю, с аудитом криптобирж вы попали на голубой океан, вы создали по сути рынок и стали там лидерами?

Д: Да. В B2B тоже очень много развитий, на самом деле. Мне это, как чуваку из «Делойт», оно очень душу греет. Криптобиржа — это конкретные блэк-боксы, и рано или поздно будет разделение на тех, кто будет хотеть становится белыми, а кто то будет оставаться в серой зоне. И вот тем, кто будет хотеть становится белыми, помимо аудита безопасности еще очень много чего нужно будет показать наружу, доказать, что они честные, не мошенники. Например, подтверждение, что у них есть балансы в крипте, подтверждение, что у них активов больше, чем обязательств, подтверждение того, что они не залазят в депозиты людей, не тратят их деньги. Подтверждение внутренних контролей, потому что фаундер криптобиржа не может в один момент уехать в Индию и потом умереть и потерять все криптоключи, приватники.

Поэтому там тоже довольно большой рынок в B2B, там непаханое поле. У нас есть first mover advantage, который мы не собираемся упускать.

I: Какая глобальная миссия, что вы хотите построить через сколько-то лет?

Д: Глобальная история это cyber сеть маркетплейс. О нем я уже мечтаю 5 лет. Это, грубо говоря, Амазон по продуктному сервису кибербезопасности, где есть все нишы с ревью, рейтингами и которые номер один индексируются. Этот маркетплэйс должен ответить на любой вопрос, связанный с кибербезопасностью.

I: Это не только крипта, если это кибербезопасность? 

Д: Нет, это не только крипта. Зачем нам ограничиваться? Во-первых, я уверен, что крипта будет везде, это неизбежный процесс, гейтвеи будут построены, это лишь вопрос времени. Мы, как и график битка, туда двигаемся, иногда откатывается, но все равно туда двигаемся.  

I: Что для тебя важнее: юс кейсы и цена токена или постоянное revenue от бизнеса?

Д: Без revenue бизнеса никуда не деться, но мы уже создали подушку, которая нас обеспечит. Если сейчас все revenue прекратилось, мы еще два с половиной года существуем. Точнее не существуем, а продолжаем в том же темпе строить продукты.

Поэтому revenue безусловно важно, важно психологически внутри команды. Потому что есть система мотивации у сотрудников, когда они зарабатывают дополнительно от revenue. Это больше внутренний процесс. Если ставить цену токена в противовес, я больше бы ставил на развитие комьюнити. Успешный криптопроект – это, в первую очередь, хелси и солид комьюнити, здоровое и объединенное вокруг каких-то правильных ценностей комьюнити. Будет целостная, сильная комьюнити, будет все прекрасно с токеном. Мы это уже на себе проверили.

I: Ну, и для страховочки нужно держать сто токенов, чтобы пользоваться услугами?

Д: Это нормальная история, это нормальный ютилити. Услышал о Hacken на правах рекламы, тысячу хакенов застейкал и уже сейчас пользуешься бесплатно VPN, почему нет. А потом еще другие продукты будут. 

I: Мы заговорили об официальной ЗП. У вас люди получают в фиате или в токенах?

Д: Да нет, в, то есть как ты хочешь. Можно и usdt, кеш, в токенах. Мы открыты, мы только «за» платить белую, поэтому нам нужен закон, чтобы белую платить. Наш основной доход, точнее 99,9% —  это все USDT, битки, эфиры, BNB. Сейчас нет инструментов, чтобы это все платить легально, поэтому мы настроены на то, и я не боюсь это говорить, чтобы как можно скорее начать по белому.   

I: А как людям больше хочется получать?

Д: В зависимости от рынка. Когда Hacken растет, хотят получать хакены получать. На самом деле, наверное, USDT, потому что это свободно-конвертируемая валюта, в основном ее.

I: Расскажи о своей пенсионной программе в биткоине? Она у меня просто тоже есть, но мне интересно, как она у тебя устроена. У меня это через monobank банку. Там какая-то сумма накапливается, я просто покупаю биток, не важно какая цена, и я уже знаю, что этот кошелек уйдет моей дочке, даже его не трогаю. Как у тебя это устроено?

Д: Сначала я просто отложил несколько биточков, а сейчас 2 процента от зарплаты я откладываю в биток.

I: Что-то не сходится, ты говорил, что зп ты отдаешь жене.

Д: Да-да, жене.

I: И из них 2 процента у тебя уходит туда?

Д: И еще плюс 2 процента.

I: А, еще плюс два. Тогда два вопроса. Сколько ты официально зарабатываешь для жены и сколько ты зарабатываешь без этого? Ты же еще что-то сверху зарабатываешь?

Д: Для жены — я отдаю три тысячи долларов.

I: Из зарплаты CEO Hacken получается, да?

Д: Мы поставили себе потолок зарплаты в компании три тысячи, все что выше – это бонусы. У нас бонусы могут быть и в десять раз больше, чем зарплаты, но все зависит от результата. Базовые потребности три тысячи долларов закрывают.

I: Знаю, что вы в каком-то виде сотрудничаете с государством. У нас только сегодня был Саша Борняков, расскажи о том, какого это типа сотрудничество? 

Д: Мы поставили себе цель, чтобы за hacken можно было в Украине, как минимум, в начале купить хлеб в супермаркете. Чтобы это случилось, нужно пройти несколько кругов ада.

I: В каком виде это должно произойти, как платежное средство или как что?

Д: Разные есть способы. Какие-то кооперации с условной фишкой или нового типа крипто-кошельки, которые взаимодействуют с фиатом.

I: История как с Paytomat’ом была плюс-минус, они пытались так сделать?

Д: Да, но у них просто не пошло, они немного не добежали, потому что не было закона, и они не смогли построить моментальный фиатный шлюз. Это было слишком сложно для ресторана – устанавливать и поддерживать каждый месяц их систему. Но это возможно после закона, который дай бог примется. Мы помогаем этому закону двигаться быстрее.

I: Мы сегодня говорили про криптогривну, которая станет этим шлюзом. Платежное средство у нас одно по конституции, и должны все платежи идти через нее. Вы хотите подключиться к этому шлюзу?

Д: Конечно, если будет криптогривна, будет гораздо легче совершать элементарный обмен. У тебя будут списываться Hai, будет моментально производится транзакция и расплачиваться ты будешь криптогривной. Криптогривна очень нужна.

I: А что-то по кибербезу вы помогаете с ним, что там в плане?

Д: Были проекты, мы делали проект на бесплатной основе. Мы работали с «Прозоро». Организовывали для них Bug Bounty, тестировали их площадку, было неплохо. Но в кибербезе все гораздо сложнее, чем в крипте. Там уже плотно сидят определенного рода дядьки, и они очень сильно охраняют не то чтобы госконтракты, а очень сильно охраняют проблемы. Если есть какая-то проблемы, то ты каждый год можешь выделять средства, чтобы ее решать, а если кто-то пришел и эту проблему решил, то тогда ***.

I: Буквально сегодня, когда мы записываемся это интервью, в конгрессе Сальвадора подавляющим большинством, был одобрен законопроект о биткойне – 62 из 84. Что ты думаешь по этому поводу, есть ли блэкчейну и криптовалютам место в Украине 2021 или может 2022?

Д: Точно есть. Проходит форсайт так называемая стратегическая сессия, где пригласили различных людей: банковский сектор, крипто сектор, НБУ, регулятор, депутатов под одну крышу и моделировали будущее и развитие крипты на 10 лет вперед. Я выходил из этого форсайта с оптимизмом, потому что есть общее понимание, что крипта это может быть наш шанс стать чемпионом в какой-то конкретной глобальной индустрии.

I: Социальный лифт, мировой для нас?

Д: Я бы не сказал, что это социальный лифт, если мы будем успешными, это особо никому нравится не будет. Это больше процесс создания сильного государства. Мы слишком много везде пресмыкаемся, у нас же воля, свобода. По-моему, это немного резонирует с менталитетом украинцев. Мне бы очень хотелось, чтобы эти процессы по адопшену крипты проходили намного быстрее. Хоть и есть у нас в украинском крипто-сообществе куча противников закона – это плохо. Я не поддерживаю эту точку зрения, наоборот пушу, чтобы побыстрее это все принималось. 

I: Есть какой-то логический итог или роадмап этого форсайта, что там в итоге получилось?

Д: В итоге образовались рабочие группы. Вернее образовалось комьюнити из участников, которое разбилась на рабочие группы, чтобы какие-то конкретные вещи прорабатывать, подготавливать. Кто-то начал заниматься условно токенизация активов, кто-то акции переводить в токены. Я там в рабочей группе по фиатному шлюзу.

I: Такой форк алкашей, да?

Д: Я бы сказал, что как раз не алкаши. И в этом прелесть.

I: Ты недавно вроде съездил в Арабские Эмираты на форум. Говорят, что Дубаи – это криптостолица мира. Расскажи, что сейчас глобально происходит в мире? Очень интересен взгляд оттуда. Какие тренды основные? У них очень агрессивно капитал и все к себе гребут.

Д: Потому что у них выбора нет. Из Дубаев начался отток других капиталов. Отток мозгов, финансовые компании тоже уезжают из Дубая.

I: Куда?

Д: Они возвращаются в Европу, в Америку, потому что надоедает этот климат, они там не задерживаются. Дубаи сами по себе, у них грандиозные планы, они продолжают расстраиваться, и им необходим приток новых людей, новых денег. У них даже просела после ковида недвижка, при чем серьезно просела. Одно из направлений – крипту заманивать. У них это получается, они открыты к партнёрствам, к безналоговым режимам для криптанов. Они им способствуют, какие-то контракты дают, поэтому многие летят. Многие компании уже там перебазировались. На самом деле, мы тоже думаем о том, чтобы туда возможно поехать.

I: А вы сейчас в Эстонии или где?

Д: Лигал где находится, это не важно. Больше важен презентс, хедквотерс в Киеве. Я бы не сказал, что мы уже готовы по операционной модели перемещаться. Чтобы научится эффективно-дистанционной работе, нужно еще немного повыстраивать определенные бизнес процессы. Мы к этому идем, чтобы иметь возможность команде не привязываться к какой-то конкретной точке.

I: Дія City сейчас в разработке. Ты питаешь надежду, что это может сильно улучшить?

Д: Мы, как пионеры, в Дія City.

I: Оно еще не ориентированно?

Д: Мы активно участвуем, там будем первыми.

I: Это для тебя потенциальный шанс не уехать никуда в Дубаи, оставлять все здесь, в Украине?

Д: Я никуда не хочу уезжать, и Дія City полностью поддерживаю.  Хочу, чтобы ip наших продуктов оставалось в Украине и роялти платилось в казну страны. Хоть наши политики, коррупционеры, воры и обманщики, но я думаю, что рано или поздно те процессы взаимодействия бизнеса и государства, которое мы сейчас строим, можно будет конвертировать в более полезные для страны вещи.

I: Зная о твоем аватар маркетинге не могу не спросить, что у тебя сейчас на аватарке? Я видел, что там у тебя дочь. У тебя сейчас в аватарке дни семьи? 

Д: Да, я две недели провел на Кипре, покрестил сына, провел много времени с дочкой, научился серфингу. И меня очень радует смотреть на свою дочь. 

I: Это как фотка на рабочем столе, только в телеграме, потому что туда чаще смотришь?

Д: Да, сто процентов.

I: Еще такой вопрос провокационный, как и где ты познакомился с Дон Омаром?

Д: Познакомился я с ним в ресторане Биф в 2017 году. 

I: Что такое Hapi? Мы видели, как он начинался это сейчас часть этого маркетплэйса, то есть один из продуктов, или он имеет какое-то свое особое место в экосистеме Hacken Foundation?

Д: Так как Hapi нацелен на то, чтобы улучшать безопасность дексов и не только, то конечно же это особое место экосистеме. Сам по себе Hapi — уже бурно развивающийся самостоятельный продукт. Наша следующая точка кооперации с Hapi- это когда они доделают set of smartcontracts, и мы займемся биздевом, чтобы продавать.

I: Будем менять тему. Расскажи о том, почему в 2017 году вы собирали не десятки миллионов, а четыре?

Д: А не смогли просто, что тут скрывать. Не смогли, не хватило хайпа, не хватило знаний. Даже не так. Когда мы начинали лить трафик по 50-60 тысяч долларов в день, у меня эти цифры просто не складывались, мне реально страшно было. По Range Rover в день. Я трафиком не занимался. На самом деле, это было полная авантюра, сыкотно было. Когда собрали деньги, я знал, что казино в акционерах и что из четырех миллионов выпутаться как-то можно, разрулить это все. А если ты собрал двадцать, как потом с двадцатки выпутаться, это было бы гораздо сложнее.

I: Это уже после, да? А изначально не хватило?

Д: Да, изначально нам не хватило знаний маркетинга.

I: А за счет чего из обычной ICO вы ворвались в топ 5 рынка криптобез? Какой секрет успеха?

Д: Секрет в том, что мы сделали CER, это сто процентов.

I: Создали рынок, которого не было?

Д: Мы начали делать инвестигейшины на бесплатной основе, мы не просили денег за это. О том, где биржа жульничает, мухлюет. У нас вышло очень много таких ресерчей, которые органикой разошлись. В последствии, благодаря этим ресерчам мы сначала наладили отношения с Сoinmarketcap, а потом и с Coingecko. 

I: Насколько я понял из интервью с точкой джи, по-моему, именно Coingecko и этот рейтинг привел к вам кучу лидов, которые говорили: «почему мы не выпадаем?», да?

Д: Да, это главная воронка. На самом деле, мы об этом опубликовали первого июля двадцатого года, то есть год не прошел. Конечно, жизнь очень сильно изменилась после этого. Мы шли к этому с первого июля, мы начали переговоры с Coingecko за полтора года до этого, в начале 2019.

I: Получается секрет успеха – сначала делай то, что никто не делает, даже бесплатно, и потом это продастся? 

Д: Ты должен в это верить, ты должен быть фанатиком. У нас с нашей командой было фанатичное желание как-то улучшить хаос на рынке криптобирж. Это сыграло свою роль. Мы потратили на рейтинг бирж восемьсот тысяч долларов, даже больше, если все подбить. Миллион триста — миллион двести.

I: А на что потратили?

Д: На разработку, мы же разрабатывали очень сложные тулзы.

I: То есть содержание команды ты имеешь в виду?

Д: Содержание команды. Например, мы разработали тулзу, которая очищает volume биржи от воштрейда, мы подключили эту тулзу к шестнадцати биржам, и только за амазон нам прилетали счета по тридцать-сорок тысяч в месяц. Просто на наши тесты по очищению этого трафика. И чтобы разработать эту тулзу, – это было очень дорого с очень высококлассной математикой. Мои акционеры меня хотели распять на крест за то, что мы столько тратили.

I: Мы тебя знаем, как CEO успешного криптопроекта, расскажи о своих факапах. Очень важно понимать, что это тоже неотъемлемая часть успеха, какие у тебя были самые значимые факапы? Я имею в виду в бизнесе.

Д: Я уже говорил, что очень плохо для компании своей предложил первичную сделку акционеру. Я предложил, что один миллион долларов оценка, даешь десять тысяч, получаешь один процент и получаешь на десять тысяч долларов токенов. И на тот момент это казалось нормальной сделкой.

I: Десятку же дает?

Д: Да-да, потом выпутаться из этого было сущим адом. Тем более я раздал слишком много.

I: Это по неопытности, да?

Д: Да, я просто не знал, как создавать партнерство компанией, и те, кто знал, они этим воспользовались. Это первое, наверное.

Второе – я не тестировал в людей и давал си левелы довольно легко. Это тоже создало проблемы. Когда принимаешь людей, тебе не нужно сразу давать статус, они его должны заработать. Это ошибка. Нельзя сказать, что это факап, это просто опыт, который может кому-то пригодится.

I: Что за история, когда хакер тебя взял за яйца, расскажи?

Д: Я был обижен на одну криптобиржу, они не сдержали договоренность. Я ее задэдосил, и команду дэдос я отправил со своего личного телеграма. Не так как правильно, а с личного.  И как бы он сказал, что все, кому отправить? И отсылает CEO биржы, фаудер биржи, инвесторов, кому из них первому отправить? 

I: Скрин переписки?

Д: Он сказал, что все задокументировал.

I: Это, наверное, какая-то карма?

Д: Мгновенная карма. Он попросил сразу.

I: Что он попросил?

Д: Шесть или восемь тысяч долларов. Я понял, что сразу платить нельзя. Я ему говорю: «Восемь месяцев по тысяче». Он говорит: «Давай». И восемь месяцев по тысяче я ему платил.

I: Он тоже держал слово?

Д: Да.

I: Расскажи про toxic-list. Я знаю, что появилось что-то новенькое, интересное, горячее, что это такое?

Д: Мы сейчас находимся в таком периоде, когда теряется траст внутри различных комьюнити. В основном он теряется, потому что происходит анлокинг. Одни инвесторы позволяют себе все сливать, другие смотрят на эту историю, и тоже начинают сливать. Цена падает, вера в проект заканчивается и начинается криптозима. Чтобы эта история как-то изменилась или хотя бы притормозилась, мы начали toxic-list – это место, когда можно засабмитить информацию в фондах, инфлюенсерах. Засабмитить, что был такой проект, вот его кошелек, вот они флипнули на первой свече, вот они флипнули на первом разлоке. Вот они козлы, пожалуйста, огласите публике.

I: А как это конфермится?

Д: Это наша задача. Вся информация, которая сабмится нам на toxic-list, мы ее валидируем, верефицируем. Конечно, может быть ошибка, к нам могут прилететь и сказать: «Ах вы сволочи».

I: То есть вариант там сильно кого-то забулить не получится?

Д: Есть очевидные товарищи. Если прилетит информация от трех независимых источников, что NGS сливает в первый день. Наверное, NGS сливает в первый день. Поэтому есть целый пласт фондов-козлов, о которых люди должны знать, что, если они инвестируют в проект, где есть эти фонды, будут сливы в первый же день. Эта ситуация на венчурном рынке давно уже обкатана. В топовые проекты фонды не могут получить локации, если у них нет пруфов, что они 5 лет инвестируют и не сливают в первых свечах. Фонды тоже будут работать на репутацию.  «Я видел где-то АУ-21». «Да, я там видел его, значит, нормальный фонд». 

На самом деле нихера подобного. То что эти фонды, которые сливают, с одной стороны, стоит переживать, что наверное прилетит. Потому что мне лично прилетало даже одна литовская биржа. Когда мы раскрыли, в чем они мошенники, они отправили мусоров украинских к моим родителям домой. Это был просто предел всему. Биржа называется Эксмаркетс.

I: Когда планируется примерно суперапка, чтобы она была прям сто процентов готова по-твоему естиимейту? Я понимаю, что такое естимейты, ну, вот так вот, помечтать.

Д: К концу году у нас уже будет хорошая версия. Мы отошли от формата суперапки. Все-таки это будет несколько апок, потому что так легче маркетировать. 

I: Холдить нужно будет в каждой или один раз?

Д: Нет, один будет типа комьюнити, где будет образование, кошелек, стейкинг, фарминг. Остальные апки — это будут индивидуально VPN, антифишинг, и каждая отдельно будет соревноваться со своей нишей и юзеров, которые пришли не скрипты. А надо будет еще рассказывать, что у нас есть все, и ты можешь купить крипту, застейкать их. Все бесплатно.

I: У нас традиционный вопрос, который мы всем задаем. Что бы ты сказал Сатоши при встрече?

Д: Я сначала подумал: “Чувак, покажи лицо и стань паблик фигурой”. Но потом я понял, что он был прав. Что не надо было показывать себя всему миру. Но я бы попросил его не исчезать.

I: Чтобы изменилось, по-твоему?

Д: Если бы он не исчез?

I: Да.

Д: Было бы классно, если бы он появлялся раз в год. И просто три фразы раз в год кидал.

I: «Слушайте маму, не делайте хуйни»?

Д: Ну, что-то такое. Потому что вера в биткоин очень мощная.

I: Видимо поэтому периодически появляются разные чуваки. Всем нужен какой-то чувак, который что-то говорит. И Сатоши нет. Периодически какие-то люди выстреливают.

Д: Просто Сатоши был бы на голову всех круче.

I: Ну, конечно.

Д: Потому что все-таки даже Маск довольно противоречивая фигура. Для меня было очень неприятно, что он один день говорит: «Проголосуйте, если вы хотите, чтобы доджекоин можно было принимать оплату телсы». И на следующий день он говорит, что они отменяют оплату теслы.

I: Там есть какой-то совет директоров, который звонит и говорит: «Алло, Илон, мы тебя сейчас лишим всех голосов, что ты делаешь?»

Д: Я думаю, что на самом деле, нет. Он уже проделывал это много раз, и он действительно считает себя полубогом бесстрашным, что хрен с ним кто-то что-то уже может сделать. Мерзость в том, что он это сделал специально, и много людей потеряли деньги. Мы знаем, что очень часто в крипте люди продают свое жилье или еще что-то. И когда пампишь мемкоин, причем так в наглую, то это рушит чьи-то судьбы. Это прям мрачная история. Когда ты лидер, за тобой есть ответственность.

I: Есть у хакена какое-то направление или желание развивать направление образования. Мы сталкиваемся с тем, что очень много людей приходят и начинают сразу, как ты говоришь, вкидывать кучу денег непонятно куда. Мне люди звонят и спрашивают, как купить Shib. Они вообще ничего не знают про крипту, то есть вообще ноль.

Д: Мы не вкладываемся в образование по трейдингу, мы вкладываемся в образование кирезбеза. В нашей апке есть шесть модулей сделанных в таком фановом режиме, где ты за час времени, если будешь внимательно читать, поймешь базовые вещи о кибербезопасности. Сможешь за час прокачаться так, чтобы 99 процентов атак тебя прошли мимо. Я бы рекомендовал, вместо листания инсты пройти наш курс.

Также у нас проходила АМА сессия с проектом Hacken, если пропустили, можете почитатать, получилось интересно.